Черная смерть. Морпех против Батыя  - Сергей Нуртазин

– Правду воевода молвит, не надо нам за стены выходить.

Меркурий не сдавался:

– Камнеметы завтра или послезавтра будут готовы, и ложные, и настоящие. Аркадий толк в этом знает, да и мастера-древодели у нас искусные. Но прежде надобно ударить по татарам и загнать их в болото, покуда не накопили они силы, кои шлет им из-за болот темник Шона. А вот если они гать укрепят, то беды точно не миновать. Опять же, как вы видели, комонных воинов у них мало, больше пешцев, а без коня с татарским воином совладать легче.

Сотника поддержал огнищанин Отеня:

– Верно сотник молвит. Бить противника надо, пока он в меньшинстве. И совершить это надобно скорее. Лучше до темноты. Ночью татары на болото не сунутся, а за ночь мы стену деревянную поставим на краю болота, там, где прежде караул наш стоял. Тогда и гать татарам не поможет. А сидение за стенами еще ни один город от татар не спасло.

Доводы Меркурия и Отени князя убедили. Немного подумав, Всеволод Мстиславович озвучил свое решение:

– Рисковать мы не будем. Выведем за стену половину смоленской рати, остальные останутся в городе, – окинув взглядом присутствующих, спросил: – Кто поведет воинов на татар?

Первым голос подал боярин Гордей Тетеря:

– Сотника Меркурия придумка, вот пусть он и верховодит.

Воевода Никифор поддержал:

– Я ныне стар стал, пришла пора Меркурию воев в битву водить.

Все согласно загомонили. Всеволод кивнул:

– Значит, так тому и быть. Рать на татар поведет сотник Меркурий. На это дело велю брать в первую очередь тех, кто сам вызовется. Кроме того, дам тебе три десятка вершников, больше не могу, – князь встал из-за стола. – С богом! Идите готовьте воинов к битве.

Солнце уже клонилось к закату, когда ворота Смоленска открылись. Конный отряд дружинников выскочил из города и помчался в сторону леса, где находился стан тысячника Тургэна. За ним за стены высыпали пешие воины, руководимые Отеней. Смоленское воинство быстро двинулось на врагов. Татары такой дерзости не ожидали и спешно стали готовиться к битве. Боевой рог подал тревожный сигнал. Они едва успели надеть доспехи, взять в руки оружие, сесть на коней и выйти из леса, как смоляне врезались в их нестройные ряды. Закипела кровавая сеча.

Кирилл на пегом рослом коне, в островерхом металлическом шлеме, с автоматом ППШ на груди и мечом в руке, врезался в ряды врагов. Рубанул одного, другого, наскочил на конного воина. Татарин увернулся от его удара, ошеломил Соколикова саблей. Удар был тяжелый, но Кирилл удержался на коне. Спас шлем. Его перед битвой Кириллу подарил Терентий, брат Анастасии. Сказал: «Возьми мой доспех, сам я биться пока не в силах, так хоть доспех мой службу добрую тебе сослужит». Кирилл взял только шлем. Вышло, что не зря. Татарин замахнулся снова, но его опередил Меркурий. Голова слетела с плеч степняка. Горячая кровь оросила грудь могучего воина и густую гриву его лошади, которая понесла своего безголового хозяина в гущу битвы. От увиденного Соколикова охватила мимолетная слабость, но появление очередного противника и чувство опасности заставили его прийти в себя. Воин остается воином, где бы он ни находился. Кирилл отклонился, ловко срубил наконечник копья, полоснул татарина мечом по лицу. Еще одного неприятеля удалось столкнуть с коня. В следующую секунду его самого, вместе с конем, повалил на землю воин в доспехах. Доспехом была защищена и его лошадь. Кирилл не знал, что это был предводитель тысячи Тургэн. Нойон приметил среди смоленских дружинников всадников в необычной пятнистой одежде. Приметили их и его подчиненные, кто-то крикнул, что вместе с урусутами духи лесов. Тургэн решил сам проверить силу лесных духов. Теперь, как оказалось, их можно одолеть в бою. Одного из них Тугрэну удалось сбить конем. Это вдохновило его воинов. К тому же, Тихоня привел из-за болот очередной воинский отряд, присланный Шоной. Татары стали теснить смолян.

Кирилл едва избежал гибели. На этот раз ему на помощь пришел Аркадий Белозеров. Выстрелами из револьвера он остановил «железного всадника». Тургэн замертво свалился с лошади. Но, несмотря на потерю своего предводителя, татары упорно продолжали теснить смолян. Белозеров достал гранату.

– Кажется, пора образумить этих наглецов.

Кирилл взялся за автомат.

– Пора.

Взрыв гранаты и длинная очередь из автомата остановили натиск татар, а появление на поле битвы нового воинского отряда во главе со смоленским воеводой Никифором заставило их попятиться к лесу. Не утерпел-таки князь Всеволод, видя, как напирает неприятель, послал помощь Меркурию. Вскоре отступление татар переросло в паническое бегство. Теперь безлошадный Кирилл бежал вместе с пешей ратью. С ней ворвался и в лес. Между деревьями шла жестокая рубка. Люди рубили не деревья, а друг друга. Краем глаза Соколиков увидел, как на Аркадия напали сразу два татарских воина. Он бросился ему на выручку, но она не понадобилась. Белозеров отрубил катаной руку наседающего на него противника, развернулся, одновременно присаживаясь, чтобы избежать удара саблей, вспорол живот второму татарину. Кирилл подбежал к Белозерову, запыхавшись, спросил:

– Ты как?

– Нормально. Все путем.

Кирилл глянул вперед. Огнищанин Отеня во главе десятка воинов гнал полусотню татар к болоту.

– Давай за ними.

Соколиков и Белозеров побежали следом. Они еще не успели догнать отряд Отени, когда татарские стрелы стали разить русских воинов одного за другим. Первым рухнул в грязное снеговое месиво огнищанин. Стрела вонзилась ему в шею. Следом полегли еще шестеро смолян.

Всех смерть настигла сзади. Но позади неприятеля не было. Кирилл бросил взгляд на крону одного из деревьев. Там на разлапистой ветке сидел лучник. Кириллу пришло на ум слово «кукушка», он вспомнил, что именно так называли в советско-финскую войну финских снайперов, стрелявших с деревьев. Не раздумывая, он прицелился, дал короткую очередь. Татарин с криком рухнул с дерева. В тот же миг с другого дерева на Аркадия прыгнул еще один татарин с луком. Стрелы в колчане степняка закончились, а потому он решился на отчаянный шаг. Повалив Белозерова, лучник хотел кинуться на него с ножом, но на его пути встал Кирилл. Он-то и принял удар ножом в грудь на себя. Соколиков ухмыльнулся, бронежилет надежно защищал от ударов холодным оружием и не только. Обескураженный неудачей татарин ударил второй раз. Теперь он метил выше, силясь попасть в лицо или шею. Кирилл поставил блок правой рукой, отбив удар, подал корпус вперед, атаковал противника кулаком в голову и ногой под колено. Бросив его на снег, обезоружил болевым приемом. С «кукушками» было покончено, но оставались еще татарские воины у болота. Некоторые толпились у узкой гати, пытаясь ступить на спасительную тропу. Спасая свою жизнь, они не брезговали погубить другую и сталкивали своих соплеменников в болото.

Многие тонули, тщетно ожидая помощи. Трясина засасывала одного врага за другим. Болотник продолжал брать плату человеческими жизнями. Другая часть татар, выбирая между смертью на болоте и смертью в бою, выбрала второе. С отчаянием обреченных, с криками и оружием в руках, они кинулись назад. На долю Кирилла, Аркадия и троих смолян пришлось не менее двух десятков татарских воинов. Схватка могла стать для защитников Смоленска последней, но на подмогу им пришел сам воевода Никифор Данилович с дюжиной конных дружинников. Татар смяли и, нещадно истребляя, снова погнали к болоту. Из двух десятков воинов, атаковавших Кирилла, Аркадия и троих смолян Отени, в плен взяли только троих. Остальные были либо убиты, либо утонули в болоте. Похожая участь постигла и всю тысячу убитого Аркадием нойона Тургэна, за исключением сотни взятых в плен и восьми десятков воинов, которых успел увести за собой бортник Тихоня. Выжившие в кровавой потехе татары несли темнику весть, что урусуты при помощи лесных духов уничтожили тысячу Тургэна. Первая битва с татарами за Смоленск была выиграна, но еще стояли за болотами десять тысяч воинов темника Шоны, еще шло к городу войско Бату-хана, еще скакал отряд вражеских разведчиков по дороге на Смоленск.